"Мир и музей" №7 Тургенев начинается с детства

ы однофамилец толстовского героя, но речь, понятно, пойдет о Тургеневе. Можете ли вспомнить, как и когда узнали это имя? — Для всех нас Тургенев начался с детства, со школы. Для меня, кажется, первое памятное — "Воробей". Помните: "А мы еще повоюем?" Это было в "Родной речи". Ну а дальше по программе — "Муму", потом "Записки охотника", потом почему-то не "Дворянское гнездо", а "Отцы и дети" — проблемный роман, давно потерявший свою остроту... — Вот и я вспоминаю школьную программу. Нам хотелось читать о любви, а нас пичкали разъяснениями, из каких гражданских убеждений Базаров сто лет назад резал лягушек. И интерес к Тургеневу довольно быстро сменялся равнодушием. Кстати, недавно я услышал "из-за бугра" характеристику Тургенева как самого скучного из русских классиков.
Спасское-Лутовиново. Пруд	— Но едва ли это сказали французы. Они любят тонкую стилистику, прекрасно чувствуют портрет, пейзаж и очень уважают Тургенева как учителя своих классиков. И немцы едва ли это могли сказать? — Вы правы: это сказали американцы. Им подавай секс с мордобоем. Ну а мы, стало быть, еще способны читать романы как произведения изящной словесности? Мы еще любим описания природы? Кстати, сидя здесь, в селе Спасское, позвольте узнать, вы человек деревенский
— Да, орловчанин, из Верховского района. По специальности — преподаватель русского языка и литературы, но сложилось так, что в школе не работал ни дня. После учебы пришел в комсомол, потом в КГБ, а в 1989 году, когда служил во Мценске и ни о какой другой работе не думал, хотя Спасское любил, — предложили, рекомендовали и избрали... — Рекомендовали, конечно, не сослуживцы? — Нет. Бюро обкома партии. Как было принято в то время. — А звание у вас было... — Майор. — Тогда, товарищ майор, я к вам обращусь как к специалисту сразу в двух областях. Покойный ныне историк Н.Н. Яковлев некогда опубликовал сенсацию, якобы Иван Сергеевич Тургенев был генералом внешней разведки (или контрразведки, я в этом не очень разбираюсь) и ее резидентом во Франции. И жил там так долго вовсе не из-за Полины Виардо, а потому что взял на себя столь нелегкий груз: следить за эмигрантами из России. При этом Яковлев ссылался на слова Филиппа Бобкова, заместителя Андропова по КГБ. Вы в это верите? — Абсолютно нет. Яковлев ссылался и на самого Андропова. Но надо знать Юрия Владимировича — он бы никогда не сказал этого, даже если бы это было правдой. И надо знать Тургенева, который никогда не пошел бы на сотрудничество, могущее отразиться на его реноме. Да и внешней разведки как таковой тогда не было. Кажется, сейчас неправильно понимают тогдашнюю терминологию: исходят из того, что Тургенев некоторое время работал в органах внутренних дел. Но министерство внутренних дел тогда занималось вовсе не тем, чем ныне. И работал Тургенев под руководством Владимира Ивановича Даля — еще одного гуманитария, писал статью по хозяйственному вопросу. Во всяком случае, я пытался направить любителей этих фантазий по конкретным адресам в Москве, где в архивах должны были остаться следы этой деятельности. Но их там никто не нашел. Видимо, руководителям КГБ было приятно думать, что их предшественниками были такие люди, как Тургенев... — А также Белинский и Достоевский, которых Яковлев также записал в генералы охранки... Но я не исключаю, что эта легенда была предназначена для творческой интеллигенции: вот, мол, образец правильного понимания государственного долга и пример для потомков! Хотя выбор имен был явно неудачным, и это показывает, что творцы мифа плоховато представляли себе биографии и характеры этих писателей.
Книги из библиотеки Спасского-Лутовинова	— Мы с классиками вообще обращаемся небрежно. Взять "интерпретации" вроде экранизации "Муму"... К счастью, это повальное увлечение, кажется, проходит. — Согласен: нельзя читать классиков пошлыми глазами. Кстати, "Муму" стало темой анекдотов, чем-то вроде образца примитива в литературе, а ведь это поразительно, что западник Тургенев написал рассказ, в котором славянофилы видели очень глубокий философский смысл. Ну да, его западничество, как я понимаю, было, так сказать, бытовым... Полюбил бы не француженку, а русскую женщину — глядишь, многое сложилось бы иначе. Позвольте еще один вопрос. Мне не раз и не два приходилось встречать утверждения, что Варвара Петровна Тургенева имела дочь от Андрея Евстафьевича Берса. А это значит, что И.С. Тургенев и С.А. Толстая имели общую сестру, хотя между собою в родстве не состояли. Для понимания взаимосвязей Толстого и Тургенева факт любопытный. Он отражен и в новейшей литературе: в книге О. Сафоновой "Род Берсов в России", в составе редколлегии которой значатся В.И. и И.И. Толстые, которых я не могу подозревать в плохом знании вопроса.
— Все-таки я и в это не верю. Взять хотя бы возраст Варвары Петровны... Нет, Варвара Николаевна Житова была ее приемной, но не родной дочерью, и это показывает изучаемая ныне переписка В. П. Тургеневой с сыном. — Кажется, мы подошли к теме науки, то есть к теме музейной работы... — Спасское является памятником с 1922 года. Но фактически музей развернул полнокровную работу не так уж давно. В 1987 году он перестал быть филиалом орловского тургеневского музея, в 1997 году вошел в государственный свод особо ценных памятников, получил федеральное финансирование. Отсюда и начался его рост. Хотя, конечно, если бы в период с 1987 по 1997 годы не поработали, то в свод вряд ли попали бы. К тому времени, когда мы доказывали, какие мы хорошие и особо ценные, у нас уже стали традиционными Тургеневские чтения, мы уже выпускали научный альманах "Спасский вестник", рос поток посетителей. На сегодня содержание музея не особенно дорого. Штат — 150 человек, основная экспозиция открыта, усадебный дом восстановлен еще в 1976 году... Я напомню, что дом Тургенева сгорел еще в 1906 году, и хорошо уже то, что он стоял пустой, так как тогдашние владельцы вывезли мебель в Клейменово. Воссоздание здания было спорным вопросом, ведь это, по сути, был первый опыт новодела в музейном мире. Но опыт удачный. Сейчас уже никто не воспринимает это здание как ненастоящее. Оно насыщено подлинными экспонатами, и дух Тургенева как бы вернулся в эти стены. Вторая составляющая Спасского — мемориальный парк. Когда-то Тургенев и Толстой спорили, чей сад лучше. Мы тоже можем поспорить. Этот парк, разбитый еще основателем усадьбы И.И. Лутовиновым, сохранился на удивление хорошо. На протяжении последних двадцати лет методично, без спешки проводится его реконструкция. Полностью на бюджетные средства восстановлен интерьер Спасо-Преображенского храма, построенного тем же И.И. Лутовиновым. В 1997 году, когда церковь стояла пустой, губернатор Строев привез сюда Ельцина. Мы ненавязчиво подвели президента к храму и получили на восстановление три миллиарда рублей в номинации того времени. Правда, через несколько месяцев случился дефолт и три миллиарда превратились в полтора. И все же эта помощь позволила заказать документацию и приступить к ремонту здания и восстановлению его внутреннего вида. Что важно — сделали дренаж, так как церковь буквально стояла в воде. И отопление. — И церковь является музейным объектом? Но ведь она действующая? — Наученные горьким опытом многих наших коллег, мы решили договориться с епархией так: для нас это здание — часть музея с экспозицией, для епархии — приходский храм. Естественно, сюда назначен священник. Мы взяли его по совместительству в свой штат заведующим этой экспозицией. Его жена тоже в штате. Они, кстати, оба светски образованные люди, музыканты по специальности, ранее преподававшие в Мценске и хорошо там известные. Кроме них в штате три смотрителя. Ведь все, что есть в церкви, — это музейные экспонаты, но мы не хотим проводить в действующем храме экскурсии как таковые. Если же туристы желают туда зайти, то батюшка или кто-либо из экскурсоводов работают с ними: рассказывают об истории прихода и храма, взаимоотношениях Лутовиновых и Тургеневых с Церковью. Настоятель и матушка беседуют и с местным населением, выступают в клубе, ведут воскресную школу в городе.
Учащиеся Орловской музыкальной школы имени Калинникова на тургеневском празднике в Спасском-Лутовиново	— Итак, ваши проблемы решены... — Решаются. С переходом на финансирование из федерального бюджета и в ведение министерства культуры у нас появилась возможность более профессиональной работы. Ведь подчиненность минкульту означает, что музеем руководят специалисты. Тем более что у нас в области, да и у наших соседей не готовят музейных работников. И музеи, отделенные от минкульта, варятся в собственном соку...
— Да, если учесть, что и руководители отделов, управлений культуры приходят отовсюду... Не говорю уж об администраторах, для которых в советское время сложился традиционный путь к руководству всем-всем-всем, в том числе и культурой: из председателей колхозов в советские или партийные органы. А в председатели они попадали из непьющих агрономов и зоотехников. А на учебу в Тимирязевку, как правило, шли деревенские парни по направлениям хозяйств те колхозные стипендиаты, что не надеялись поступить в более престижный вуз. Троечники, прямо говоря. При этом я не хочу сказать о них плохо как об организаторах производства. Я говорю о том, что они не являются специалистами в области культуры, и вот это видно на каждом шагу. — Второе, что нам принесло федеральное финансирование, — возможность создать нормальный коллектив. Начнем с отдела фондов, который, может быть, невелик, но очень ценен. У нас 5 тысяч предметов основного фонда, 16 тысяч томов в научной библиотеке и 3 тысячи в фонде редкой книги; все это обслуживают пять сотрудников. Имеем редакционно-издательский отдел. Отдел массово-туристической работы: три года назад у нас было 70 тысяч посетителей, в 2001 году — 120 тысяч. Имея в виду, что наплыв посетителей бывает только летом, а музей параллельно ведет реставрационные работы, можно считать, что это норма. Или даже чуть выше нормы. При этом я не учитываю работу на выездах. А они есть. Небольшая группа занята музейной педагогикой, работая в школах Мценска и Спасского по специальным программам.
Памятник И.С. Тургеневу в Орле. Скульптор Г.П.Бессарабский. Открыт в 1968 году	Садово-парковый отдел — для нас очень важный, так как парк — одна из доминант музея-усадьбы. Еще есть отдел цветоводства. Между прочим, Варвара Петровна Тургенева очень любила цветы, что отражено во многих ее письмах к сыну. По парку есть план сделать нечто похожее на то, что было при Тургеневе, и эскизный проект его реставрации уже готов. Мы имеем специалиста по охранной зоне. Она у нас немалая — шесть тысяч гектаров. Еще лет 10—11 назад мы вместе с администрацией области занялись охраной фауны, полностью запретив охоту вокруг Спасского, в радиусе приблизительно 4-х километров от усадьбы. И теперь лоси выходят навстречу экскурсиям, косули бегают прямо под окнами музея. Не говорю уж о белках, зайцах, различных птицах... — Я вижу: зима, снег по колено, но в парке прочищены подходы к мусорным урнам, если они стоят чуть в стороне от дорожек. Мелочь, а приятно.
— Конечно, иначе нам самим дороже обойдется. Не столь давно построили фондохранилище. В нем была настоятельная необходимость, это типичная проблема музеев. У нас на этом месте был навес. Мы его "капитально отремонтировали" — появилось помещение для фондов и библиотеки. — И как красиво отремонтировали. Приятное здание. Но, конечно, оборудование стоило денег? — У нас так повелось: как нужно оборудование, так обязательно надо ехать в Германию, платить сотни тысяч долларов за железо. Мы нашли другой выход: съездили в Пушкиногорье, где родилась своя фирма по изготовлению музейного оборудования, там хорошие специалисты работают с березой. Они нам сделали весь комплект за 600 тысяч. Наконец, сделали гаражи на 30 машин, благо, администрации района и области выделили нам по соседству 12 гектаров земли. Сейчас с помощью министерства культуры разрабатывается программа развития музея на ближайшие 10 лет. — В орловских музеях мы наблюдали отсутствие компьютеров и ксероксов — вещей, в сущности, недорогих и совершенно необходимых в научной работе. Таково же положение почти во всех районных музеях. У вас, как мне сказали, 24 компьютера, селекторная связь... А чего нет? — Нет хорошего туалета на стоянке машин, хорошего выставочного зала, гостиницы мест на пятьдесят. Если бы было где остановиться, мы бы с нашими связями оживили Спасское. —Где-то складывается "разделение труда": научная работа ведется в одном музее, а второй рассматривается как бытовой и ландшафтный музей. Вы как-либо поделили функции с тургеневским музеем в Орле? — У нас нет такого деления. Тут надо вспомнить историю: наследники Ивана Сергеевича вывезли из Спасского весь интерьер, а потом усадебный дом сгорел, и наследие писателя сосредоточилось в Орле, в чужих стенах. Когда же спасский дом был восстановлен, и мы от орловского музея отделились, в Орле остались фонды, в том числе мемориальная тургеневская библиотека, да и другие экспонаты, которые к тому времени не были включены в нашу экспозицию. Мы видим свою задачу в сохранении мемориальности усадьбы и ландшафта. Но при этом есть одно объективное обстоятельство, связанное с нашим федеральным финансированием. Мы находимся в более выгодном положении, в том числе для научной работы. И я все чаще слышу, что центр тургеневедения перемещается в Спасское. Вот программа последних Всероссийских Тургеневских чтений. Уже по ней видны наши контакты с Пушкинским домом, орловскими университетами, "Ясной Поляной". Для нас возможны дальние командировки. Вот три года назад мой заместитель Елена Николаевна Левина привезла из Петербурга родословную, написанную в 1804 году И.И. Лутовиновым. Ныне она опубликована. Как видим, даже такие ценные материалы до сих пор вводятся в научный оборот. Орловский музей в силу объективных обстоятельств не может устраивать своим сотрудникам такие командировки. Мы много работаем в архивах. И, между прочим, заметили, что Тургенев — наполовину туляк... — Как "наполовину"? По одному из документов он "дворянин Тульской губернии", и это постоянно цитируют в Туле. — Да, он однажды это написал, а в Туле до сих пор повторяют. Ну ладно, не будем делить Ивана Сергеевича, хоть он и большой. Важно, что для туляков он не чужой. Так вот, оказалось, что тургеневские материалы в архиве Тульской области не изучены, а если и расписался кто-то за архивное дело — то опять же кто-либо из орловских литературоведов. — Кадры решают все или деньги решают все? — Деньги, которые, правда, зависят от кадров. — ...А кадры от денег. Где вы берете деньги, мне уже ясно, а откуда берутся кадры? — С миру по нитке. В основном из Орловского Государственного университета. Это главная кузница орловских гуманитариев. Я говорю о людях науки. Сотрудников активно обучаем в Москве. Остальные приходят отовсюду. Если судить по директору, то, как видите, даже из КГБ... — Что такое село Спасское в наше время? Кто такие потомки тургеневских крестьян? Они работают или пьют? — Есть и то, и другое. Но не все мрачно. Вот было у нас крещенское водосвятие — ни одного пьяного я не заметил, а в церковь пришло человек сто. У нас два десятка рабочих, это в основном спасская молодежь. Нормальные ребята. В музее, между прочим, две спортивные команды, хоккейные матчи проводим. — Можно ли сказать, что музей держит село? — Село держится само, мы его поддерживаем. Недавно у нас в связи с вводом охранной сигнализации высвободились четыре бабушки. Всем им свыше 75 лет. Собрали им, помимо положенного по расчету, по пять тысяч рублей. Поддерживаем старушек дровами, распахиваем огороды, хлеб привозим, фуфайки и сапоги в магазин... Люди идут за любой помощью, и эта тенденция усиливается, так как население стареет. — Хороши у вас лошади. Вы берете пример с "Ясной Поляны"? — Нет, как сказал Владимир Ильич (не Толстой, а другой), "мы пойдем иным путем". Думаем, что разводить много лошадей в усадьбе ни к чему, но взяли двух орловских рысаков и держим пару рабочих лошадей. Пусть рысаки украшают усадьбу, их ведь мало на свете осталось. В какой-то мере есть и коммерческий интерес, ведь в церкви идут венчания, мы и коляску закупили, имеем санки — невесту подвезти. Вообще, с селом отношения нормальные. Местная молодежь с моего разрешения вечерами гуляет в парке. Он вместе с домом обнесен изгородью со всех четырех сторон, но если туда идет трезвый человек с хорошими намерениями, то его всегда пропустят. — Между прочим, о честности. Я слышал, что недавно реставраторы нашли и вернули музею камергерский ключ. — Да, он был найден в диване, который мы направили на реставрацию московским специалистам. Отправили один экспонат — получили два... Очевидно, этот ключ, бронзовый с позолотой, носившийся камергерами Его Величества на левом бедре, принадлежал Николаю Павловичу Галахову, орловскому вице-губернатору и мужу тургеневской наследницы, владелицы Спасского О. В. Галаховой. В диван его запрятали после революции. — Да здравствуют честные реставраторы! Спасибо хранителям Спасского. Благодарю вас, Николай Ильич.